Я, вообще-то, очень хорошо отношусь к собакам. Можно даже сказать, что я прекрасно отношусь к собакам. Я считаю, что собаки – это очень полезные животные (почти, как кошки) и способны обеспечивать своим хозяевам массу положительных эмоций. Есть лишь одна маленькая оговорка – собака должна быть собакой. У нее должна быть шерсть (предпочтительно - мохнатая), зубы (в идеале – не вставленные), она должна быть в состоянии выйти на улицу без трех шерстяных комбинезонов, и, наконец, собака, которая не готова в любой момент вступиться за своего хозяина, не имеет право носить почетное звание собаки.

Также нельзя недооценивать роль интеллекта у собак. Я полностью согласен с австрийским этологом (этологи – это те, кто изучает поведение животных) Конрадом Лоренцом, который считал, что современная методология выведения породистых собак, сосредоточившись на внешних данных животных, совершенно не уделяет внимания их сообразительности, в силу чего сейчас мы имеем огромное количество породистых собак и существенно меньшее количество умных собак. м Однажды не по своей воле мне довелось повстречаться с животным, которое чисто «технически» безусловно можно отнести к собакам. Но это исключительно де-юре, а если рассмотреть ситуацию де-факто… Впрочем, обо всем по порядку.

Дело было вечером, делать было нечего. Иными словами, нижеописанные события происходили в те далекие и счастливые времена, когда у меня еще вечером могла сложиться ситуация, что дел никаких не было, и можно было делать все, что угодно. В тот день боги отвернулись от меня, по-этому после некоторых размышлений черт меня дернул удариться в гуманизм, а именно: осуществить свое давнее обещание и, наконец, доехать до одного моего университетского преподавателя и починить ему компьютер, который после общения с его внуком работать категорически отказывался и говорил своим испуганным хозяевам страшные слова про какой-то command.com, которого не было, или что-то в этом роде. Но, судя по описанным мне по телефону симптомам, я понял, что все-таки с компьютером ничего страшного не произошло, поэтому я запасся дисками, позвонил преподавателю, предупредил о своем визите и покинул место постоянного проживания в направлении прохладного, но не становящегося от этого менее приятным осеннего вечера.

Первый участок пути от метро «ВДНХ» до метро «Рижская» был преодолен вполне успешно. Сориентировавшись на поверхности, я отправился в направлении мелких местных переулков, в переплетении которых должен был находиться пункт моего назначения. Некоторое время попетляв, я неожиданно для себя вышел в маленький дворик, посредине которого была организована импровизированная собачья площадка. Из предметов мебели на площадке были: кусок забора 2х2, через который прыгают; кусок бревна, по которому ходят; песочница и много пеньков и скамеек, на которых сидят хозяева. Владельцев собак на площадке было человек 6-7, ну и собак тоже около десятка. Среди вполне достойных немецких овчарок, симпатичного спаниеля и каких-то достаточно мелких и поэтому невразумительных кудрявых терьеров в песочнице тусовалось существо, которое я, будучи обладателем некоторой близорукости, затруднился отнести к определенному, известному науке виду животных даже с расстояния 5 метров. И не смотря на то, что в далеком школьном прошлом я был обладателем Грамоты журнала «Юный натуралист» и даже чемпионом олимпиады по биологии.

Эта… ну… штука?.. произвела на меня такое впечатление, что я даже решил подойти поближе, дабы понять, что же это за зверь такой. Приблизившись на расстояние «полтора метра до животного», я снял рюкзак, присел на корточки и принялся разглядывать объект моего любопытства. Объект тем временем наполовину зарылся в песок так, что на поверхности торчала только очень маленькая (с кулак) покрытая очень-очень редкими волосиками, костлявая, но, тем не менее, безусловно, собачья задница. И еще две собачьи ноги. Обе – задние.

Выше описанная часть собаки азартно тряслась, видимо, животному была там внизу радость. Из песка доносилось жизнерадостное, но очень писклявое сопение.

К сожалению, моих познаний в биологии было явно не достаточно, чтобы идентифицировать породу собаки по ее корме, я в мелких псах вообще не сильно разбираюсь. Оглядевшись, я увидел миловидную даму бальзаковского возраста, которая несколько нервно наблюдала за мной. Так как это был единственный человек на площадке, которого озаботил мой интерес к растущей по среди песочницы маленькой собачьей попе, я сделал здравый вывод, что это и есть хозяйка этого странного растения, поднялся и пошел к ней получать разрешение «на познакомиться» с собариком.

После того, как я убедил даму, что я не маньяк и не ворую маленьких собачек из песочницы, мне разрешили с собариком пообщаться. Звали его (вернее ее) Люсей! Люди! Не доверяйте собакам по имени Люся!

Люся тем временем закопалась уже так, что идентифицировать видовую принадлежность животного было не возможно – в маленьком вихре песка мелькал лишь дрожащий хвостик. Вторично присев рядом с вертикально ушедшей в почву собакой, я не придумал ничего лучшего для начала знакомства, кроме как легонько постучать указательным пальцем по доступной на поверхности части животного. Животное замерло, но не вылезло. «Прислушивается», - подумал я. «Показалось», - подумало оно. Я постучал во второй раз. Под поверхностью песка начались бурные движения. С громким фырканьем собака выбралась на свежий воздух и застыла, напряженно оценивая ситуацию. Так как это животное ситуацию оценивало, стоя кормой ко мне, и оглянуться не догадалось, оценило ее в корне неверно, решив, что приглючило. С глубоким вздохом облегчения Люся обмякла, развернулась, чтобы отправиться по своим делам, и внезапно увидела на расстоянии сорока сантиметров мои колени. У собаки и без того глаза были большие и испуганные, но при виде меня они стали, как у мышки из известного анекдота. Собачка мелко задрожала и описалась. «Фу», - искренне подумал я, но знакомство еще не состоялось, что накладывало на меня определенные обязательства. Я протянул к собаке руку, дабы ее погладить, ласково улыбнулся и сказал: «Привет!»

Я, в общем-то в курсе, что психология диких животных такова, что улыбку, демонстрирующую зубы, они воспринимают как угрозу, но не подозревал, что это относится к домашним собакам. Особенно появившимся на свет в результате скрещивания гордой, мужественной дикой собаки и несостоявшегося в жизни хомяка.

Люся еще раз описалась, после чего, мгновенно перейдя в состояние истерики («А-а-а! Кто здесь?!» и все в таком же духе), побежала спасаться к своей хозяйке. Так как мысли у этого животного определенно отставали от рефлексов, она сначала побежала, потом поняла, что бежит в неверном направлении, резко развернулась, опять быстро побежала, на этот раз к хозяйке, снова увидела меня, вторично испугалась, опять повернулась и опять побежала. Я сидел спокойно, потому как к животным с прибабахами давно привык (я не рассказывал про варана, который у соседей по даче воровал бутылки из под пива и закапывал их на нашем участке, нет?), и мирно ждал окончания представления.

Так как Люся явно была не в себе, ей не приходило в голову обежать меня – амплитуда ее метаний не превышала двух метров. То есть все эти бурные действия происходили в рамках песочницы. Представили себе картину, да?

Не прошло и минуты, как она сообразила, что из песочницы надо выпрыгнуть, и тогда я уже не буду представлять опасности. Подвело ее то, что мысль эта ей пришла в голову в самый последний момент, непосредственно перед бортиком (он как раз был ее роста), и поэтому прыгать она начала несколько позднее, нежели следовало, в связи с чем запнулась за бортик передними лапами и аккуратно прилетела в ствол маленькой березки, которая росла рядом с песочницей. Ну и отрубилась после этого, естественно.

Тут в постановку вмешалась хозяйка собачки. Надо сказать, что дама оказалась чрезвычайно разумная и на меня наезжать не стала, ибо понимала, что булавками в задницу ее собачки я не колол, и что собачка у нее – психопатка. В общем-то, чего еще можно ожидать от собаки размером с морскую свинку?

Подойдя к собачке, которая сидела под березой, очумело вертя головой, она ее погладила, сказала мне, что все типа ОК и что с ней такое бывает при виде незнакомых, и унесла к скамейке. Через некоторое время собачка продолжала прогулку, но гуляла уже исключительно вокруг правой ноги хозяйки. Решив, что «В мире животных» я завтра, наверное, смотреть не буду, я отправился в путь. Дом, где жил преподаватель, оказался совсем не далеко, и минут через 5 я уже достиг цели.

Меня немедленно отвели в комнату, посадили в кресло, начали поить чаем и рассказывать о сложной судьбе компьютера. Спустя полчашки раздался звонок в дверь, и там, к моему искреннему удивлению, появилась Дама с Собачкой. Дама оказалась женой преподавателя. Маленько поудивлявшись такому совпадению и искренне порадовавшись, что эта несостоявшаяся крыса не послужила поводом для конфликта с милой женщиной и не менее дорогим для меня преподавателем, я продолжил чаепитие. Мое наличие в доме, жена хозяина восприняла с юмором и со словами: «Ну, теперь Вам точно придется познакомиться!» - достала из-за пазухи уже тщательно вытертую собачку и положила мне ее на колени.

Люся проморгалась, огляделась, увидела меня, опять сделала большие глаза и опять мелко задрожала. Вся жизнь пронеслась перед моими глазами, ибо я понял, что это – конец. Сейчас описает.

С помощью движения, которое одобрил бы сам Джеки Чан, я умудрился выпрыгнуть из-под собачки еще до того, как она начала претворять в жизнь свой коварный план. Однако так как я далеко не Джеки Чан, и дубль у меня был только один, собачка в результате моего рывка со свистом улетела в коридор, судя по звуку, проскользила какое-то расстояние по полу и с громким звуком во что-то врезалась. Наступила тишина. Жена хозяина доброжелательно улыбалась, хозяин хихикал, а я находился в состоянии легкого шока, стоя в сложной позе рядом с креслом.

Больше я эту собачку не видел – она спасалась от меня где-то под ванной и так и не покинула ее до тех пор, пока я не ушел. Пока я чинил компьютер («форточки» ставил, то есть), хозяева этого любопытного животного мне рассказали, что это не у них собачка такая долбанутая, это целая порода такая неудачная, появившаяся на свет в результате скрещивания каких-то охотничьих «норных» собак и еще кого-то (чуть ли не из грызунов). Инстинктивно норы раскапывать собака еще может, но единственная доступная ей дичь – это жуки и земляные черви, из тех, что помельче. А они ее дома держат по двум причинам: во-первых, сильно привязались, а во-вторых, она замечательно ловит тараканов.

Когда я уходил, то в коридоре на газетке обнаружил большой горшок, наполненный какими-то гранулами, напоминающими крупный песок. Этот «песок» был вскопан, как будто в этом горшке накануне клан медведок (насекомые такие) день рожденья отмечали. Мне объяснили, что зимой, когда выгуливать Люсю нельзя, так как Люся при всех ее достоинствах практически лысая, она в этом горшке роет себе нору и там тусуется целыми днями. Я задумался: если уже сейчас есть собаки, которые живут в горшках, то что будет завтра?

А компьютер я, кстати, починил. Успешно.

Автор неизвестен